Россия — это четверть мирового газового рынка. Единственный, кто сопоставим по запасам и добыче — это Иран. Но Иран находится под санкциями…
Виталий Млечин: Немного с другой стороны сейчас взглянем на то, что происходит.
Марианна Ожерельева: Экологи обеспокоены заявлением США о том, что они увеличат поставки сжиженного природного газа в Европу: рост добычи напрямую может повлиять на изменение климата и вообще грозит всем нам климатической катастрофой.
Виталий Млечин: Да, с таким заявлением выступили представители американских природозащитных организаций, а «большие планы Вашингтона – не более, чем популистская мера», – так говорят специалисты. В короткий период нарастить добычу и заместить объемы российских энергоносителей в Европе все равно не получится, раз даже американские ученые, специалисты об этом говорят.
Давайте обсуждать. С нами на прямой связи Леонид Крутаков, политолог, доцент Финансового университета при Правительстве России. Леонид Викторович, здравствуйте!
Марианна Ожерельева: Леонид, здравствуйте!
Леонид Крутаков: Здравствуйте!
Виталий Млечин: Такое ощущение, что сейчас как-то про экологов вообще позабыли, сейчас гораздо более насущные вещи обсуждаются, но тем не менее подали голос. Как вы считаете, будут они услышаны в этот раз или это как-то незамеченным пройдет?
Леонид Крутаков: Конечно, не будут услышаны. Были потрачены колоссальные средства и объем ресурсов на то, чтобы поднять эту тему на высокие уровни и начать переформатирование в глобальной экономике, в энергетике, прежде всего. Мы же это все видели в изменении балансов, путей транспортировки и, собственно говоря, уровня потребления.
А когда война начинается и когда ты понимаешь, что процесс поступательный прерван и он носит скачкообразный теперь характер или, как принято говорить на рынке, молотильный, угрозы встали прямо перед лицом: возможность энергетической блокады и оказаться без тепла, света, удобрений и всего прочего, то, конечно, про отдаленные перспективы, и кошмары, и смерть как-то забываешь, хочется избежать сегодняшних рисков и потерь.
Поэтому, конечно, среду вырастили, колоссальную среду, вот этих экологических движений. Все это подводилось под определенный результат, потому что все понимали, что от нефти и газа отказаться окончательно не получится, хотя бы как от резервных мощностей. Современные аналитики и эксперты рассматривают, что максимум, до чего могли довести восстанавливаемые источники… Условно восстанавливаемые, потому что их тоже надо менять: и солнечные батареи, и вентиляторы, те, которые крутятся, большие лопасти тоже, их производство тоже очень вредное и тяжелое, и сама утилизация вот этого всего тоже очень вредна по себе.
Максимум, до чего можно было довести – до 30-40% от общего энергобаланса. То есть речь шла о снижении потребления, немножечко, нефти и газа, потому что это конечные ресурсы. Надо понимать, что с 1984 года произошел коренной перелом. До 1984 года прирост запасов нефти всегда превышал рост добычи, а с 1984 года все наоборот: рост добычи превышает прирост новых запасов.
И в этом смысле нефть – уходящий ресурс. Единственные страны, где еще сохраняется прирост запасов – это Россия, это Иран, это Венесуэла. Собственно говоря, на них и направлено основное санкционное давление со стороны Запада, потому что это будущее мировой энергетики, и если их не поставить под контроль, то «шерше ля фам», то тогда найдут, уже находят, контакты с Китаем, тогда Китай, а не Америка, станет центром мира.
Марианна Ожерельева: Леонид, у нас есть прекрасная графика, давайте покажем ее. Еврокомиссия, ее статистика: 90% газа Евросоюз сегодня импортирует, и 45% – это как раз-таки российское голубое топливо. Вот смотрите, уже заявили американцы, что в2022году 15 млрд кубометров газа, СПГ, они дадут Евросоюзу. Все-таки о реалиях: вот есть экологи, которые говорят: «Вы нам нарушите климатические условия», –насколько оправдано? Есть ли зерно в их словах? Коротко.
Дальше США, которые говорят: «Мы вам 15 млрд кубометров газа дадим, от российского отказывайтесь». А кто еще даст, кто? Азербайджан с Арменией по этому трубопроводу? Кто еще может возместить российские энергоносители в реалиях?
Леонид Крутаков: Такого объема, который дает Россия на мировой рынок, это, если память мне не изменяет, 25% мирового рынка, это четверть мирового рынка газа, никто этот объем не заместит. Единственный, кто сопоставим с Россией по запасам и по возможности добычи – это Иран, но Иран находится под санкциями.
Предыдущий эксперт-коллега говорил про то, что «американцы вышли из сделки с Ираном, надавили…» Потому что для США принципиально было сломать Иран и поставить их под свой контроль перед тем, как начать разбираться с Россией. Не получилось. Теперь США завязли на двух фронтах, они находятся в ситуации такого тактического вечного вызова – то, что мы сегодня видим, что происходит с рынком газа и нефти и вообще энергорынком мировым, не только в Европе.
То, что это создает экологические угрозы: сжиженный газ такой же, как и природный в трубе – ничего не изменится, если заменить баланс российского газа, например, на американский. Проблема в том, что невозможно заменить, нет таких объемов в США. Я думаю, что вот эти обещанные даже, 10% от реальных поставок российских в Европу, которые США сейчас обещали, они и их не выполнят, потому что в свое время трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство развалилось именно поэтому, потому что Европа требовала у США: «Дайте нам гарантии энергетической независимости от России».
Марианна Ожерельева: Леонид, а нет физически или все-таки мы говорим о том, что если будут эти разработки и они полезут еще дальше и глубже, то это как-то может изменить баланс в природе, или мы говорим, что сегодня США сами потребляют, есть контракты долгосрочные и просто супротив этих контрактов добавить еще 15 млрд кубометров газа – это просто нереалистично?
Леонид Крутаков: Вы знаете, это нереалистично по одной простой причине: США, вот это сланцевое их чудо, оно оправдано только когда газ не… Потому что это маленькие объемы газа, короткое дебетное… То есть они в течение года там работают, а потом на склад идут объемы. То есть тянуть туда систему трубопроводов, поставки, сжижение – это не имеет смысла, все это потребляется на месте, муниципалами.
В США самая развитая система местных трубопроводов, самая емкая и самая огромная, а то, что они экспортируют, – это фактически реэкспортиз Тринидада и Тобаго. Если взять баланс газовый США, то он фактически нулевой, у них не импорт, а экспорт, они потребляют ровно столько, сколько производят. А все вот это – это всего лишь политический грохот, который нужно произвести, и они его производят.
Надо понимать, что то, что для Европы катастрофа в ценах на газ, для США это выгодно, потому что растут биржевые котировки, растут рынки бумажного газа, бумажной нефти, то есть финансово США это все отыгрывают. То, что они отыгрывают финансово, они потом просто печатают и скупают то, что им надо.
Марианна Ожерельева: Спасибо большое, Леонид!
Виталий Млечин: Спасибо!
Марианна Ожерельева: Леонид Крутаков, политолог, доцент кафедры…
Виталий Млечин: Доцент кафедры Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
Марианна Ожерельева: Спасибо, Виталий! Продолжаем тему?
Виталий Млечин: Да. А теперь Станислав Митрахович с нами на связи, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности. Станислав Павлович, здравствуйте!
Марианна Ожерельева: Станислав, здравствуйте! Тут говорят о некой финансовой выгоде, что это сегодня выгодно всем, кто эту кашу заварил, вот эти скачки в ценовой политике на газ, на нефть. А вопрос-то про людей: зима-то все равно придет и в Европе она придет – чем они будут обогреваться и какими объемами? Кто даст эти объемы в 2023 году?
Станислав Митрахович: Знаете, самое главное, что здесь надо понимать, что многие западные политики, когда уводят разговор в сферу того, сколько нужно будет иметь температуры в жилищах, это именно увод в сторону того, что реально имеет значение. Понимаете, газ используется далеко не только для того, чтобы прогревать жилые помещения, газ используется, например, в промышленности: для химии, для металлургии, газ используется для электрогенерации, а электрогенерация важна, скажем, для машиностроения.
Поэтому проблема не только в том, что делать зимой и какую выбирать температуру для своей квартиры, для своего дома, вопрос надо ставить так: Европа собирается производить, например, азотные удобрения или не собирается этого делать? Если она не собирается этого делать – сколько будет стоить азотное удобрение по импорту? Кстати, Россия их тоже поставляет в Европу. И сколько тогда должен стоить урожай с новым удобрением?
Если Европа не собирается производить химическую продукцию – где она собирается ее брать? Что она будет делать с теми людьми, которые потеряют работу? Что будут делать политики с теми людьми, которые потеряют работу и могут начать задавать вопросы политиками, правильно или неправильно политический курс проводится? Что делать с людьми, которые потеряют работу на машиностроительных предприятиях?
Эти все заводы будут перебегать в Китай. Китайцы скажут большое спасибо, а население европейское что скажет? Кроме зимнего пика потребления, когда газ действительно используется в том числе и для отопления, и потребление электроэнергии тоже увеличивается зимой, есть еще летний период потребления, когда нужно использовать кондиционеры. Без кондиционеров современная Европа жить уже не очень любит.
Это дело не только комфорта в помещении, где вы находитесь, это еще, например, комфортный зал отдыха, который, опять же, работает-не работает. То есть есть понятие летнего пика потребления, самое что ни на есть натуральное.
Если, конечно, планы в том, что все будет замещаться возобновляемыми источниками энергии, то практика, в том числе и прошлого года, показала, что прерывистый тип работы возобновляемых источников энергии означает, что вы не можете быть уверенными, что этой энергии будет достаточно в каждый конкретный день, в каждый конкретный час.
И когда у вас поставят энергию, условно говоря,ветровую, вы запускаете газовую станцию, поэтому вам очень сложно рассчитывать на то, что вы в принципе без газа обойдетесь. Ну а все остальные страны, которые могут что-то поставить, там в каждой из стран есть свои сложности.
Марианна Ожерельева: Станислав, вот тут справедливо, наверное, пишут наши телезрители: «Да что вы все про них, как они без нашего газа? А что будем делать мы?» Вот сейчас, значит, предложение: до 31 марта разработать систему, чтобы газ закупали в рублях, потому что резервы наши золотовалютные сегодня остались не у нас. Возникает вопрос: вот мы действительно говорим, что они могут без газа остаться, а куда наш-то газ? В реальности трубу же не повернуть вот так просто. Что будет с теми объемами, которые должны были уйти, условно, в Старый Свет, куда они сейчас пойдут? И казна-то все-таки недосчитается, как вы думаете? Или все нормально будет?
Станислав Митрахович: Разумеется, если будет торговое эмбарго со стороны Запада в отношении российского газа либо Россия сама прекратит эти поставки, то Россия недосчитается сотен миллионов евро, которые каждый день нам платит Европа за наш газ, там в зависимости от дней ситуация меняется. Вот насчет «Блумберга»: в первую половину марта порядка 700 млн евро каждый день Европа платила России только за один газ. В какие-то дни, может быть, другая ситуация, но тем не менее это сотни миллионов евро каждый день.
Если этих денег не будет, то ничего приятного от этого для России нет. России придется в таком сценарии прекращать производство газа, он останется пластом, то есть, иными словами, Россия недосчитается этих денег за экспорт.
Технически сократить добычу возможно, от этого не будет никакой катастрофы с точки зрения производственной части, и сократить добычу газа проще, чем добычу нефти, потому что на переработку нефти ориентированы многие заводы, которые тоже придется останавливать. То есть добычу газа проще остановить.
Мы, естественно, не можем за короткий срок перебросить этот газ на Китай. В долгосрочном плане – да, в Китае будет развиваться газовая энергетика и потребление газа, одним углем и возобновляемыми источниками энергии они не обойдутся. По разным расчетам, через 10 лет Китай будет потреблять столько, сколько Европа сейчас, но всем понятно, что построить трубу, например, «Силу Сибири – 2», в Китай даже за 2 года не получится. Поэтому Россия потеряет деньги, без сомнения.
Марианна Ожерельева: Станислав, в последнем вы сказали про уголь, не могу не спросить. Тут пришло сообщение, что Индия готова уголь, который не въедет в Евросоюз, взять на себя и, более того, для своей металлургической промышленности, которая потом поедет в Европу и заместит то, что не приедет из России. То есть такой параллельный импорт, мы видим, сейчас будет реализовываться.
А сейчас не может получиться так, что какая-то страна, условно, продолжит закупать российское голубое топливо, а потом просто перепродавать? Насколько возможны такие модели? Или все согласовано и нельзя обойти?
Станислав Митрахович: Уголь и нефть, нефтепродукты, а также сжиженный природный газ более-менее легко перенаправить, скажем, на азиатские рынки. Ну как легко, относительно, в каких-то пределах. И действительно может быть ситуация, при которой Россия поставляет в Азию, а те поставщики, которые поставляли в Азию, переориентируются на Европу. Но трубопроводный газ вы не перенаправите. Если труба идет в Европу, то она идет именно в Европу.
Что касается нефти, нефтепродуктов, отчасти угля – да, это возможно. Потому что Индия закупает российский уголь, в том числе и металлургию. То есть известная история. Я думаю, будут наращивать дальше импорт.
Кстати, Индия у нас вообще-то главный инвестор, например, в Ванкуверский проект. Это самый крупный нефтяной проект, реализованный в России после распада Советского Союза, наполовину он принадлежит компании ONGC индийской с ее партнерами. И конечно, в отличии от западных компаний, никуда Индия уходить не собирается.
Марианна Ожерельева: Спасибо!
Виталий Млечин: Спасибо большое! Станислав Митрахович, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, говорили про газ. А сейчас поговорим про автомобили. Тоже важная тема.